Всемирный следопыт, 1929 № 11 - Страница 33

— Совершенно верно. Охотится ночью, питается насекомыми, яйцами, птенчиками, но главная его пища — растительная — листья эвкалиптов. Они придают его мясу неприятный вкус. Война с опоссумами простая: бей палкой! Дело в том, что от врага он не бежит, а замирает на месте и старается слиться с темным фоном. Поэтому главное, что требуется от охотника, — это внимание. Конечно, чем ночь темнее, тем охота труднее.

На наше счастье ночь выдалась ясная, с полной луной. Вооруженные палками и мешками, мы заняла позиции на границе виноградника, обсаженного стеной фруктовых деревьев, я — в центре, Джон с Патриком — на флангах. Здесь должен был разыграться авангардный бой. Прорвавшегося сквозь нашу линию неприятеля предстояло истреблять уже в винограднике.

Мы притаились, и внимание наше сосредоточилось на чернеющей невдалеке эвкалиптовой рощице, откуда ожидался враг. Ждать пришлось недолго. Полянка перед нами стала оживать. То тут, то там из травы выскакивали и снова ныряли в нее темные тени. Слышались шорохи. Вот у моих ног что-то юркнуло. Оглядываюсь. Ничего. Все тихо. Но памятуя урок Джона, присматриваюсь и замечаю, что ствол рядом стоящей яблони внизу неестественно вспух. Взмахиваю дубиной и бью по подозрительному утолщению. Писк… и первая добыча готова. Опускаю ее в мешок.

Подвиги мои продолжались. Судя по доносившимся до меня ударам, товарищи от меня не отставали. Тревога охватила врага. Началось беспорядочное отступление.

При начинающемся рассвете мы подсчитали трофеи: у меня — двенадцать, у Джона — одиннадцать и у Патрика — девять. Я побил рекорд.

— Какой чудный мех! — воскликнул я. — Нежный, пушистый, легкий.

— Знаете что? — вдруг просиял Джон. — Нам, австралийцам, мех не нужен: для нас самый подходящий костюм — это костюм Адама. А нашему европейскому гостю предстоит сражаться с морозами. Соорудим ему шубу из опоссумов.

— Слишком много шкурок понадобится. Опоссумы ведь маленькие, — смущенно возразил я.

— Пустяки. Не больше восьмидесяти, штук. А у нас есть уже почти половина. Остальное набьем в две ночи.

Мне оставалось только поблагодарить моих друзей за подарок.

VII

Нравы ехидны. — Незаслуженное название. — Птицезвери. — Бегство пленницы. — Чернокожие ученики. — Бедность языка. — Шимпанзе, австралиец и европеец как различные этапы эволюции. — Обреченные на вымирание.

Через неделю явились туземцы с двумя пойманными ехиднами. Отцов сопровождали их сыновья, подростки лет двенадцати. Они оказались бывшими учениками Патрика, и мы были свидетелями трогательной встречи детей с любимым наставником.

— Занятия мои с детьми, — сказал он, — единственное светлое воспоминание из времен моей миссионерской деятельности. Дети привязались ко мне и не хотели отпускать.

— Что же вы нам ничего не рассказали о вашей педагогической работе среди дикарей? Ведь это крайне интересно.

— Когда-нибудь расскажу. А сейчас займемся зверьем.

Подобно муравьеду ехидна погружает язык в муравьиную кучу.

У одной ехидны в голени передних лап мы обнаружили сквозные раны.

— Дело в том, — перевел мне Джон объяснения дикарей, — что эта ехидна, привязанная на время ночовки к дереву за передние лапы, ухитрилась сбросить свои путы, Бегство было замечено, беглянка поймана, и на этот раз путы были продернуты сквозь лапы.

— Что за варварство! Запретите им, Джон, проделывать такие жестокости и дайте им мешки для доставки животных. Эту искалеченную мы обречем на вскрытие, а другую посадим в клетку и будем наблюдать.

Так и сделали. Первую ехидну захлороформировали, вторую посадили в большой досчатый ящик, забив сверху гвоздями. Ехидна покорно подчинилась своей участи.

Внешний осмотр животного дал следующее: зверок около тридцати пяти сантиметров длины, покрыт иглами, образовавшимися из спайки волосков, утиной формы клюв вдвое уже, чем у водяных утконосов, и в нем длинный кнутообразный язык.

— При помощи острого длинного клюва и, такого же языка, — говорит Джон, — ехидна во время своих ночных странствований вылавливает червей и насекомых из нор, расщелин скал, из-под коры. Подобно муравьеду погружает она в муравьиную кучу язык и, облепленный муравьями, втягивает его обратно, почему и получила прозвище «муравьиного ежа». Несмотря на величину и свирепость австралийских муравьев, толстая кожа служит ехидне надежной от них защитой. Трудно понять, чем заслужила она название ехидны, скорее всего своей несколько ядовито плутоватой физиономией. Название это тем более неудачно, что заставляет смешивать ее с черной ехидной, ядовитейшей из наших змей. Сильные лапы ехидны позволяют ей необычайно быстро, прямо на глазах преследователя зарываться в землю.

Брюхо ехидны. 1. М — внешний вид млечной железы. 2. М — внутренняя полость млечного поля. В квадрате: 1. Млечное поле. 2. Сосок млекопитающего.

При вскрытии мешка ехидны мы нашли там чуть живого, сантиметра в два детеныша, очевидно недавно вылупившегося из яйца. Тут же, на брюшной поверхности мешка было расположено «млечное поле», питавшее детеныша молоком.

— Оно называется «млечным полем», — пояснил я, — потому что здесь отдельные млечные железки не соединены как у высших млекопитающих в одну массу молочной железы, на вершине которой находится сосок, объединяющий в себе все млечные протоки. Соска здесь нет, железы разбросаны по площади «поля», и детеныш не сосет, а слизывает капельки молока, выступающего из отверстий в железах. Во внутреннем строении ехидны имеется ряд черт, общих с птицами. Так, в плечевом пояске имеется соединение ключиц, напоминающее такое же образующее вилку соединение у птиц, почему утконоса и ехидну называют иногда вилкообразными животными. Но наука закрепила за ними название однопроходных, подчеркивающее еще более интересную черту их строения. У них имеется такая же как у птиц клоака, то-есть расширение конца прямой кишки, куда у птиц за отсутствием мочевого пузыря открываются мочеточники. У ехидны в эту же клоаку открываются и органы размножения, так что через один проход идут и моча, и кал, и яйцо. Кроме того, так же как и у птиц, у ехидны имеется один левый яичник. Как видите, ехидну и водяного утконоса не без основания называют вдобавок ко всем их многочисленным кличкам еще и птицезверями.